"РОДНАЯ
ГАЗЕТА" № 51(85), 24 декабря 2004 г., полоса 22
http://www.rodgaz.ru/index.php?action=Articles&dirid=25&tek=13733&issue=172
Андрей Вознесенский: Петух летает
даже без головы
|
|
|
«Может, будет год нелегким? Будет в нем погод
нелетных? Не грусти, не пропадем...» |
Поэт Андрей Вознесенский родился в год Петуха. Сегодня он почетный
член десяти академий мира, в том числе Американской академии литературы и
искусства, Баварской академии искусства, Европейской академии поэзии, лауреат
Государственной премии СССР, двух престижных американских премий. В 1996 году в
Париже на фестивале «Триумф» его назвали «самым великим поэтом современности».
В гороскопы Андрей Андреевич верит. И не случайно. Его характер и душевные
качества точно совпадают с теми, что по гороскопу присущи людям-петухам.
Считается, что главное в Петухе — умение выполнять обещания, надежность и
чувство достоинства. А еще сказано, что Петух — символ рассвета, он первым
устремляется навстречу новому дню и громко извещает нас об этом. Стихи
Вознесенского стали откровением для нескольких поколений, его выступления
собирали огромные стадионы. На него орал Хрущев, его боготворила молодежь.
И даже совсем необязательная черта Петуха — внешняя элегантность — тоже
присуща поэту: он в своих свитерах, ярких рубашках, шейном платке всегда
выглядел раскованно, свободно, оставаясь приверженцем особого «поэтического»
шика. За такой наряд — «без белой сорочки, без галстука» — шеф КГБ Шелепин называл
его «битником».
Я живу по собственным часам
— В вашей жизни уже пять раз был год Петуха. И в каждом действительно
случались важные события?
— В сорок пятом закончилась война. В 1957 я окончил архитектурный институт.
И в тот же год начались стихи. 1969-й вспоминается, наверное, как самый лучший
из моих петушиных лет — то был год успеха, ничем не омраченного. Я ездил в США,
получил там премию. Большое впечатление тогда произвел на меня Нью-Йорк —
настоящая интеллектуальная столица мира, ставшая такой, потому что лучшие
европейские умы поселились там, спасаясь от Гитлера. В двенадцатилетнем цикле я
чувствую особую мистику, какой-то интервал между свершениями.
— Как и в двенадцати днях между Новым и Старым Новым годом?
— О, это совершенно особое время! Я написал о нем:
Только в России празднуют
эти двенадцать дней
как интервал в ненастиях
через двенадцать лет…
в новом непотерявшееся
старое нарастает
будто репатриация.
Мне кажется, что в эти дни время останавливается, все замирает, в России
наступает тишина, накапливается какая-то удивительная креативная энергия. Можно
оглянуться на прошлое, подумать о будущем, заглянуть в себя.
— Но время все-таки остановить нельзя, оно неумолимо проходит. Вам не
жаль?
— Нет, не жаль. Я живу по собственным часам. Мое время — внутри. Я
современный поэт, пишу о том, чем живу. Не собираюсь пересматривать свои стихи
в соответствии с изменившимися временами, потому что уверен: поэт должен
разделять со своим поколением и своей страной все, иллюзии в том числе. «Не
отрекусь от каждой строчки прошлой» — я это написал в семьдесят пятом. Повторяю
сейчас.
Мандарины, шуры-муры
— В Новый год вы чувствуете рубеж, когда подводятся итоги прошлого,
появляются надежды на будущее?
— Рубеж этот очень условен, но в смене лет есть магия. Как бы там ни было,
я, как, наверное, большинство людей, люблю Новый год, запах хвои, мандаринов,
треск хлопушек… Это самый человечный праздник у нас, не государственный,
простой, веселый.
— «Мандарины, шуры-муры, и сквозь юбки до утра лампами сквозь абажуры
светят женские тела»?
— Вот именно. Приятно, что помните мои старые стихи.
— Самый прекрасный момент 2004-го?
— Когда взял в руки выпущенную в Челябинске свою книгу — поэму «Возвратитесь
в цветы». Ее отпечатали в Китае. Такой красивой книги у меня в жизни еще не
было.
— А вы не боитесь, что всеобщая компьютеризация скоро лишит людей
радости взять в руки красиво изданный том, любовно перелистать страницы? Ведь
многие уже сейчас предпочитают читать ваши стихи на мониторе.
— Ну и что? Значит, такое время, что на мониторе читать удобнее. Пусть будут
читать на мониторе. Не важно, где будет Слово, главное, что оно будет, что его
захотят понять.
— Что огорчает вас в сегодняшней жизни?
— Очень жаль, что исчезают настоящие русские интеллигенты — это
исключительно российское явление. Их сменяют интеллектуалы западного типа.
— Это плохо?
— Наверное, нет, но это — другое.
Вечная тема — любовь
— Кто сегодня ваши читатели?
— Я не ориентируюсь на «образ читателя», не могу сказать, что пишу «для молодежи»,
«интеллектуалов» или «колхозников». Я всю жизнь пишу для нескольких близких
людей, а потом написанное совпадает или не совпадает (последнее, к счастью,
бывает редко) с тем, что волнует общество. Такому выборочному общению меня еще
в ранней юности научил Борис Леонидович Пастернак. Никогда не стремился, как
говорят, попасть в струю.
— Какое время по-особому волнует ваше воображение?
— Я не живу прошлым или будущим, меня волнуют сегодняшние темы — войны,
терроризм, наркотики. Вечная тема — только любовь. Кстати, именно в год Петуха
— в 1981-м, Марк Захаров поставил в «Ленкоме» мою «Юнону» и «Авось» — поэму о
великой любви. 23 года она не сходит со сцены, собирает аншлаги. Любовь графа
Резанова и Кончиты я считаю историей более впечатляющей, чем даже «печальная
повесть» о Ромео и Джульетте, потому что они — вымысел Шекспира, а герои
«Юноны» и «Авось» жили на самом деле.
— Но на самом деле Резанов всю жизнь любил лишь свою умершую жену, а
роман с Кончитой был вроде бы «для пользы дела» — получить помощь для
экспедиции от отца Кончиты.
— Поэма — художественное произведение, но дело даже не в этом. В Америке их
история всегда была широко известна, у нас теперь тоже ее знают, грустят о
погибшем Резанове и похоронившей себя за стенами монастыря Кончите. Резанов и
Кончита оставили миру прекрасную легенду о своей любви, которой и через два
века сопереживают люди.
— Что не удалось вам осуществить в прошедшем году?
— Никогда не удается сделать все, что хочешь. Не то что год — вся жизнь для
этого слишком коротка. В этом смысле мне кажется, что все жизни — неудавшиеся.
— На что надеетесь в 2005-м?
— На то, что выйдет новая книга… Да, еще вспомнил о Петухе. В шестидесятые
годы Михаил Шемякин сделал иллюстрации к моим стихам. Среди них — «Петух с оторванной
головой» по стихотворению «Бой петухов». Многие считали уехавших на Запад
«петухами с оторванной головой». Но оказалось, что петухам — да, рубили головы,
но птица эта обладает таким мужеством, таким стремлением к свободе, что до сих
пор летает через границы и приветствует рассвет живее всех живых.
— Чего бы вы попросили у Деда Мороза?
— Чтобы он был добр к людям, особенно к молодым поэтам. Им очень тяжело. У
нас была социальная цензура, у них — коммерческая. Если автора не знают, его
книги не покупают. Пусть им Дед Мороз даст спонсоров, меценатов, которые бы их
поддержали, как поддерживают молодых поэтов и писателей на Западе.
Беседовала Татьяна Басова